Охота на изюбря - Страница 150

150

– Вадим, давай пиши все подробно. Пиши, сам украл деньги или с кем-то делил.

– Вы ничего не докажете!

– А мы и не будем ничего доказывать, Вадим. Либо ты сам все пишешь на листочек и под магнитофон, либо с тобой будем говорить не мы и не в этом кабинете.

– Понимаешь, Вадим, – добавил Денис безжалостно, – мы бы не хотели, чтобы после сегодняшнего разговора ты поехал к господину Серову. И обеспечить это можно двумя способами. Либо у нас есть доказательства, что ты украл двести тысяч долларов, и мы в любой момент можем тебя за это посадить. Либо у нас на тебя правового крючка нет, и тогда нам придется… действовать другим способом.

Скоросько забегал глазами.

– Я хочу говорить со Славкой.

– Для тебя он теперь не Славка, а Вячеслав Извольский. Он не хочет тебя видеть.

Скоросько вскочил со стула:

– Я хочу…

– Сядь!

Железная рука Вовки Калягина посадила его на место.

Вадим растерянно оглядывался.

– Между прочим, на договоре твоя подпись. А если я напишу, что мы поделили деньги с тобой?

– Я тебе советую писать правду, Вадим. К этой истории имеет отношение «Ивеко»?

– Нет.

– Бандиты?

Скоросько молчал.

– Имеют ли к этой истории отношение бандиты?

Главный инженер вздрогнул.

– Сначала… сначала нет…

– А потом?

Скоросько била нервная дрожь.

– Ты ведь меня не выгонишь, Денис? Я… я не могу без завода…

– Как начиналась эта история? Глава страховой компании – твой старый приятель, так ведь? Сурченко, да?

– Да… мы просто случайно встретились… месяц назад… в Сунже.

– Дальше.

– Он… он этим профессионально занимается. Страховые схемы под обналичку. Зарплаты, налоги. Под песок НДС людям возвращал. Ну, он и стал хвастаться. Мол, Сунженский трубопрокатный на триста тыщ застраховал на случай ядерной войны. И «Аммофос» тоже.

– «Аммофос» же обанкротили. Губернатор.

– Ну да. Вот как пришел временный управляющий, сразу застраховал завод, заплатил двести штук премию, восемьдесят процентов откатилось губернатору, а остальное поделили Сурченко и управляющий… А потом он возьми и скажи, что и нас может застраховать.

– И почему ты согласился?

Скоросько молчал.

– Ты полагал, что банк выиграет суд? И что банку будет до фени, сколько крадут всякие там начальники цехов и инженеры, да? Им лишь бы самим кусок урвать, а остальное из Москвы не разглядишь?

Скоросько молчал.

– Хорошо. Дальше. Ты сказал, что бандитов сначала не было. А потом они появились?

– Да. Я не знал. У Сурченко «крыша».

– Кто?

– Моцарт.

Лицо Калягина, стоявшего за спиной Скоросько, нехорошо напряглось. Но это было на какое-то мгновение, и Денис, пристально глядевший в глаза главного инженера, этого, скорее всего, не заметил.

– И Моцарт пришел к тебе?

– Да. Сказал, что ему все известно. Попросил долю.

– Большую?

– Да. Половину.

– А сколько всего пришлось на твою долю?

– Сто пятьдесят тысяч долларов.

– И семьдесят пять взял Моцарт?

– Да.

– А ты знаешь, что Моцарт заигрывает с долголаптевскими? Известна тебе такая группировочка? Моцарт у нас не самый сильный вор, он с помощью долголаптевских Ирокеза хочет подвинуть… Тебе не пришло в голову, что Моцарт тебя с наценкой продаст долголаптевским, а те, в свою очередь, – с наценкой банку «Ивеко»?

Скоросько молчал.

– Почему ты не пришел ко мне или к Вовке, когда начались бандиты, а? Почему ты не сказал, что по дури упорол косяк, но вот какая случилась история?

– Ты бы меня уволил.

– А сейчас?

Скоросько глядел на Дениса отчаянно, как мышь глядит на кошку.

– Денис, не увольняй меня.

– Извини, Вадим.

– Ну хоть замом инженера оставь!

– Нет.

– Ну хоть в цех сошли!

– Ты уволен, Вадим.

– Денис, но это же копейки! Двести тысяч – что такое для завода двести тысяч! Я все верну, даже то, что Моцарт взял! Я свой дом продам!

– Твой дом тебе не принадлежит, Вадим. Он построен на ссуду, взятую в банке «Металлург». Если я не ошибаюсь, ссуда до конца не выплачена. Из дома тебе придется уехать. В ближайшие три дня.

– Денис! У меня же жена! Дети!

Черяга, не мигая, смотрел на своего бывшего коллегу. Жена Скоросько была симпатичная пятидесятилетняя толстушка, учительница русского языка и литературы, так до сих пор и не бросившая школы. Ахтарск был не таким большим городом, и очень многие учились у Галины Скоросько или отдавали учиться в ее школу своих отпрысков. Что же до детей Скоросько, то их было двое, оба студенты в Оксфорде. Вера училась хорошо и имела какую-то стипендию, а учебу Виталика оплачивал комбинат.

– Денис! Я не верю, чтобы Славка мог…

– Не заставляй меня повторяться. Ты уволен, Вадим.

Скоросько неожиданно вскочил.

– Ах так… Ты… ты… грязная сволочь… Сколько мы должны «Металлургу»? Уже шестьсот лимонов, да? Мне нельзя украсть двести тысяч, ты со Слябом можешь украсть шестьсот миллионов, так? Ты кто такой? Да ты в цех раз в два месяца ходишь, ты бестолочь московская… Да я тебя…

– Только попробуй, Вадим. И сядешь вот за это.

Денис ткнул пальцем в договор.

– Тебе будет очень приятно, когда Галя тебе передачи будет носить?

Скоросько опустился обратно на стул. Потом спрятал лицо в руки и глухо, отчаянно завыл. Вовка Калягин невозмутимо стоял за ним, скрестив руки на груди. Потом Скоросько поднялся, как слепой. Обошел стол, цепляясь неверной рукой за матовую его поверхность, пошатнулся – и бухнулся в ноги Черяге.

– Денис! Не надо! Умоляю: все отбери, дом возьми – на заводе оставь!

Денис отшатнулся. Вовка Калягин схватил главного инженера за плечи:

150