Охота на изюбря - Страница 85

Водитель растерянно смотрел, как шеф службы безопасности комбината идет по талым зимним лужам, – без машины, без охраны.

– Денис Федорыч!

Водитель, почуяв что-то плохое, бросился за ним. Черяга обернулся.

– Не иди за мной, – сказал он с заиндевевшей улыбкой.

Водитель заморгал глазами. Черяга приостановился. Он был почти уверен в том, что будет дальше. Сляб любил показательную порку. В кармане водителя зазвонил мобильный телефон, – собственно, это был телефон внутри машины, но его можно было снять и носить с собой.

– Семенов слушает, – сказал Сережа.

Потом на вопрос невидимого собеседника сказал: «нет». Выслушал все, что ему было сказано, с выражением крайнего изумления на лице, заправил телефон в кармашек и глянул на Дениса круглыми глазами преданной собаки, которую посадили на цепь – а хозяин пошел дальше. Денис угадал и смысл звонка, и ход разговора. Звонил Брелер по требованию Извольского и под оком последнего. Сначала Брелер спросил, сидит ли Черяга рядом в машине, и водитель ответил: «нет». Тогда Брелер сказал, что Черягу в машину сажать не надо и везти куда-либо запрещено, потому как Денис Федорыч уволен.

– Денис Федорыч, – сказал Сережа, – вы все-таки садитесь…

– Отстань. И тебя выгонят.

У въезда в больницу, перед полосатым шлагбаумом, стоял большой черный джип, и в глубине его Денис заметил лицо Ирины. Уж она-то совершенно не удивилась тому, что видит Черягу пешком, и приветливо помахала узкой белой ладошкой. Черяга поплотнее запахнулся в пальто и прошел мимо. Боли не было. Было такое чувство, что рядом с тобой сидит близкий тебе человек и плачет.

У разбитой, открытой всем ветрам остановки, где была толпа и не было автобуса, Черяга минут пять ловил такси, но не поймал и пошел прочь пешком. Идти было хорошо, только было непонятно, куда идти. Впрочем, куда ехать, было тоже непонятно.

У Дениса была квартира в Москве – однокомнатная клетушка за Кольцевой, полученная еще во время работы в прокуратуре. Сейчас там жила двоюродная сестра с маленьким ребенком и без мужа, и возвращаться туда было глупо.

Внезапно образовалась какая-то дикая куча свободного времени, и Денис просто шел куда-то, вышел на широкий проспект и повернул по направлению к центру, безо всякой особенной мысли. Вокруг потянулись красивые дома сталинской постройки, мелькнула вывеска банка «Ивеко» с непременным гербом из зеленого льва на красном щите, у вертящихся дверей метро симпатичная девушка жестоко ошиблась и пожелала узнать у хорошо одетого господина, не желает ли он посетить презентацию таймшерной фирмы.

Если бы Денис был внимательней и оглядывался по сторонам, он наверняка заметил бы «БМВ» с затемненными стеклами, который переползал за ним от остановки к остановке, но Денис был слишком рассеян, чтобы заметить странный хвост.

Денис гулял очень долго, достаточно плохо воспринимая происходящее. В один из редких моментов просветления он обнаружил, что сидит на скамейке в сквере на Никитском бульваре и в руках держит пластиковый пакет с заводной игрушкой, которую купил неизвестно когда. От больницы до сквера идти было часа полтора, а Денис помнил, что вроде бы ни на чем не ехал. Поразмыслив, Денис сообразил, что купил игрушку для дочки двоюродной сестры. Чуть наискосок от сквера близ здания театра стоял черный «БМВ» с затемненными стеклами.

Денис проголодался и зашел в забегаловку, где съел пельменей и выпил невкусной водки. После того, как он выпил водки, он понял, чего ему хочется, но так как водка была самопальная, а забегаловка – не очень чистая, Денис вышел на улицу и километра через полтора набрел на светленькое недорогое кафе с большим выбором всяческого пойла.

Денис сел за столик и спросил сначала бутылку водки, а потом еще два пива. Он даже не мог сказать, что опьянел. Просто одно ошеломленное состояние понемногу переходило в другое ошеломленное состояние.

Потом зазвонил телефон. Звонок оказался из Череповца – говорил сильный, уверенный в себе человек, у которого все было отлично в жизни и с которым Денис общался очень мало.

– Что у тебя там случилось со Слябом? – спросил человек.

– Он меня уволил.

– За что?

– Его чуть не застрелили, – ответил Денис.

– Да ты-то тут при чем?

– В него стреляли за то, что сделал я.

– Заезжай, потолкуем, – сказал собеседник, – я всю неделю на заводе.

Денис заказал новую бутылку.

Он провел в кабаке два или три часа. Было еще несколько звонков – одни звонили, чтобы выразить соболезнования, другие приценивались. Был один человек, который завтра прилетал в Москву и хотел бы встретиться. Был звонок из Лондона и звонок из Израиля. Последним позвонил кто-то вкрадчивый, осторожный.

– Добрый день, Денис Федорович. Мы с вами не встречались, но мы в некотором роде коллеги, я возглавляю службу безопасности банка «Ивеко»…

Шеф службы безопасности «Ивеко» готов был назначить встречу в любое время. Голос у него был сладкий, как торт «Наполеон». Наверное, таким голосом человек из «Ивеко», бывший начальник одного из управлений КГБ, беседовал с академиком Сахаровым.

Потом звонки прекратились. Денис не обратил на это внимания, но когда он сам захотел позвонить, выяснилось, что телефон не работает. Мобильник был записан на фирму, и кто-то исполнительный, Брелер или иной зам, велел отключить номер. А может, распорядился сам Извольский. Он любил помнить о таких вот мелких деталях.

Черяга уговорил полторы бутылки. Для Черяги это было много. Вокруг все уже расплывалось, и Денису казалось, что вот сейчас к столику подойдет Ирина и скажет, что ей плевать на Извольского, что он хам и насильник и что им пора вместе поехать домой.